Честь Воина [CИ] - Вита Алая

он понимал, что и так превысил пределы гостеприимства, но душу всё равно оцарапал острый коготь отверженности. Ведь теперь он не сможет так часто видеть Нинэ! Парень взметнул взгляд на хозяйку, решив сразу развеять сомнения:

— Я в чём-то провинился?

Жани шумно вздохнула, смягчая выражение лица, и заговорила с бомльшим чувством:

— Милый мальчик, все Отступницы, Отступающие и Оступившиеся всегда рады тебя видеть. Особенно непосвящённые, которых ты одарил своими ласками! Хотя в последнее время они обеспокоены тем, что им трудно доставить тебе удовольствие. Ты как будто отсутствуешь, уединяясь с ними. И я подозреваю в чём дело.

Парень бросил на женщину опасливый взгляд, но та улыбалась тепло и покровительственно.

— Ещё ни один Коготок не избежал того, чтобы влюбиться в кого-нибудь из моих девушек. Такова натура всех юных созданий! И здесь нечего стыдиться. Хотя обычно мужское сердце всё-таки следует за плотью. И тогда всё быстро проходит, как и задумано природой. Ей главное заставить вас размножаться и невдомёк, что мы эти пути перекрыли. Но ты выбрал недоступный объект, а я уже видела, к чему это приводит, — горько усмехнулась она.

Клед понял, что хозяйка всё знает, по крайней мере о его влюблённости и об отношениях Абель с Ивэном. Он мрачно нахмурился: неужели бывшая Весточка рассказала о его чувствах к настоящей? Жани словно прочла его мысли и коротко засмеялась.

— Господи, милый, никто тебя не сдавал! Если бы вы только знали, насколько у вас на лице всё написано! Да и вообще, я уже столько всего навидалась, что мне не нужно ни о чём докладывать — сама понимаю. Например, то, что ты нарушил правила и вне очереди овладел Абель.

Парень покраснел от стыда, спрятав глаза, но вместе с тем испытал облегчение, что его не предала та, кого он считал подругой.

— Ага, значит, я всё-таки права: у обоих молчаливый стыд на лице. Видишь? Не так уж сложно вас подловить. Но не переживай, это не наказание. Очерёдность становится тем важнее, чем большую степень посвящения получаете вы и мы — чтобы не перебрать тёмной силы. И так уж выходит, что лучше привыкать с самого начала — меньше вреда потом. Сейчас же его не было вовсе.

Клед снова поднял глаза на хозяйку, чтобы убедиться, что на него не гневаются. В лице Жани не было ни тени осуждения, но улыбка пропала, в голосе появилась зловещая серьёзность:

— Однако ты начал привязываться, а это именно то, чего мы обязаны избегать. Сердце Воина Смерти должно быть свободным для своей Истинной Невесты. И мы клянёмся способствовать этому. Природа пытается взять своё, но мы служим вам клапаном. И ничем больше. Все Отступницы обещаны Богу-Разрушителю в качестве наложниц, и контакты между нами лишь помогают ему соединяться со своей половиной в проявленном мире. В этом не должно быть ничего личного. Ты меня понял?

От её слов парня пробрал мороз по пояснице. Что-то зловещее было в этой скрытой стороне их служения, но в заботах повседневности она забывалась. Лишь во время вечернего бдения у Башни на осьмицу, когда все Когти хором целый час читали текст посвящения, просыпалось чувство запредельной безжизненной Тьмы, которой они клялись отдать жизнь. В такие моменты восприятие действительности менялось: становилось очевидно, что всё окружающее мимолётно, смертно, подвержено тлену и так мало значит на фоне вечного небытия. Сейчас его на миг овеяло то же чувство.

— Я понял, — сглотнув, ответил Клед, и склонил голову.

— Ну вот и отлично. Ступай.

Жани протянула руку и парень послушно прикоснулся к ней губами, на миг взяв в свои. Холодная узкая ладонь вздрогнула от горячего прикосновения его губ и нетерпеливо дёрнулась, высвобождаясь. Хозяйка вздохнула:

— Ах, надеюсь, я доживу, чтобы узнать, чем так восхищаются мои девочки!

Внезапное сладострастие в её голосе смутило Кледа, хотя в штаны и рванула горячая волна, но лишь одна. Он потупился и поспешно развернулся уходить. Однако, не успел парень сделать и двух шагов, как Жани остановила его:

— Погоди. Запомни ещё одну вещь. Если тебе не хочется вкушать радостей плоти в тот или иной день, плюнь на приказ Ланцета. Приходи просто посидеть, выпить, позажиматься в гостиной. И если желания не возникнет, уходи. Наше тело мудро, иногда действительно на это нет сил, а иногда им просто что-то мешает излиться. И в твоих интересах разобраться, когда какой случай. Так что просто доверься своей плоти, не вынуждай себя, но и не зажимай. Здоровее будешь. Договорились?

Парень, слушавший её в пол-оборота, кивнул, наклонил голову в знак почтения, и уже спокойней направился к выходу. Кажется, он получил ценный совет. По крайней мере, это сняло его беспокойство по поводу вменённой Ланцетом обязанности еженедельно «сливать семя». Раз Жани так сказала и многие так делали, значит, его не сдадут. Ну или он понял врача слишком буквально.

В дверях хозяйка окликнула его ещё раз:

— И попроси Лариса показать тебе упражнения для разработки сухожилий.

Чуткий Кинжал уже показывал эти упражнения, но тогда Кледу было слишком больно их выполнять. Он не мог даже приблизиться к нужным положениям руки, и забросил это дело. Однако теперь чувствовал, что неуловимый перелом в выздоровлении всё же наступил, и руку уже можно нагружать.

Парень без лишней гордости попросил Лариса снова показать ему подзабытые упражнения, которые тянули сухожилия примерно так, как это делала Жани тогда на столе. Понемногу он начал брать в руки меч и упражняться с ним. Массажи Абель указали ему ту степень боли, когда польза превышает вред, и теперь это знание позволяло понемногу улучшать показатели.

Вскоре правая рука сравнялась по владению мечом с левой, которую Клед умудрился неплохо натренировать. Однако до прежней свободы движений было далеко, поэтому вместо некоторых занятий работавший пока в облегчённом режиме Коготь шёл в лазарет и усиленно вязал — по собственной воле. Ему не хватало точности. И вместе с тем понравился баланс, позволявший перебрасывать оружие туда-сюда, не теряя маневренности, так что парень продолжал разрабатывать левую руку, не забывая и об изрядно окрепших ногах. Владея четырьмя конечностями почти в равной мере, он обретал изрядное преимущество в бою.

В конце концов, по истечению девяти месяцев Клед вернулся в строй, как полноценный воин. Правда, оказалось, что отсутствие сражений с живым противником притупило остроту реакций, от чего изрядно пострадала причёска. Но отношение парня к преодолению препятствий за время слабости незаметно изменилось — ум привык искать обходные пути там, где тело больше не могло взять силой. В результате переродилась его личная тактика,